«Озёры-Инфо» впервые публикует полный текст интервью с Сергеем Козловым, главой Озёрского района, которое состоялось в редакции газеты «Озёрский край» 12 мая 2012 года, спустя 3 дня после его возвращения в администрацию.

В конце рабочего дня, зайдя в кабинет и оглядев его, Сергей Борисович поинтересовался: «А где шампанское?», пояснив свой вопрос тем, что в редакции муниципальной газеты «Заря» главный редактор встречала его этим горячительным напитком. В ответ мы предложили ему только чай, от которого глава района, впрочем, отказался.

Интервью продлилось около двух часов, все запланированные вопросы Сергею Козлову были заданы, и представленный ниже текст спустя сутки был ему отправлен на согласование, после чего вернулся в редакцию в сильно урезанном виде. В ответ на наши вопросы об уместности такой редактуры г-н Козлов заявил, что это было не интервью, а личная беседа: «Вы спрашивали, а я вам отвечал».


В один из первых дней своей работы, на которую Сергей Козлов вернулся после трёхлетнего перерыва, глава района посетил редакцию «ОК» и рассказал о процессе расследования, буднях в Бутырке и пользе кроссвордов, а также поделился своими планами по формированию команды и оптимизации работы районной администрации.

— Какие первые впечатления после вашего возвращения на работу?

— Насколько я знаю, здесь ходили слухи о том, что я не вернусь в район, убежал отсюда и чего-то испугался. Это всё неправда. Я дожил до 43 лет и никогда ни от кого не бегал и не уклонялся от ответственности. По поводу известного всем случая «со взяткой» — два года шло следствие, три недели проходили судебные заседания и ещё 7 месяцев шёл суд по моей реабилитации. Всё вместе это заняло без малого три года. Как только были улажены юридические формальности, я вернулся.

— Наблюдали ли вы после своего возвращения картину «Не ждали»?

— Как только адвокаты получили на руки все необходимые документы (это произошло 5-6 мая), я позвонил в озёрскую районную администрацию, предупредил о своём возвращении и попросил освободить кабинет. К моему приезду на дверях кабинета уже висела табличка с моим именем и на прежнее место был установлен стол.

По приезде ожидал разное: думал, что кто-то выйдет меня встречать, или, наоборот, передо мной закроют двери. Но не мог представить, что увижу абсолютно пустые коридоры, как будто народ разошёлся или все спрятались. Потом, правда, зашевелились, а после собрания страсти немного улеглись.

— С нынешней командой удалось наладить диалог?

— Разговор продолжается. Я всего несколько дней на работе, но с каждым сотрудником, который приходит ко мне даже по какому-то незначительному или техническому вопросу, я провожу небольшое собеседование, чтобы познакомиться и оценить потенциал.

— Сколько заявлений на увольнение вы получили за эти три рабочих дня от сотрудников районной администрации, которым вы объявили о возможности таким образом выразить своё отношение к вашему возвращению?

— Я посчитал это предложение нормальным и не хотел никому угрожать. И считаю, что люди готовились к каким-то негласным выборам. Мне начали рассказывать, что кто-то уже участвует в каких-то избирательных кампаниях и даже пошли договорённости о должностях.

Я имел в виду, что если кто-то не готов сейчас работать со мной, то я совершенно нормально это принимаю — пишите заявление и говорите мне: «Я ухожу». Если это произойдёт позже, я буду понимать, что человек ведёт себя неадекватно и работает на другой лагерь, хотя числится здесь. И тогда моя реакция может быть жёсткой. Своим предложением я имел в виду только это. Дал возможность людям определиться. Но пока никаких заявлений не поступило. Наверное, готовы работать по моим критериям.

— После произошедшего, нет ли у вас разочарования в государственной службе?

— Это тяжёлая, но интересная работа. После моего избрания я столкнулся и с бюрократией, и с необходимостью вести огромный документооборот — 4 толстых папки ежедневно. Плюс приём граждан, у которых накопились нерешённые проблемы. Поэтому приходилось приходить на работу к восьми утра, а уходить в десять вечера.

— Но без этого не обходится работа руководителя района. Есть ли у вас идеи, как оптимизировать и ускорить рабочие процессы в администрации?

— Я хочу привлекать к работе грамотных технических специалистов, чтобы самому постоянно находиться на контроле исполнения тех или иных решений.

Работа должна идти в ногу со временем. По всей стране вводится программа «Электронное правительство», которая предполагает переход на электронный документооборот. Какое-то движение в этом направлении происходит и в Московской области. И Озёрский район не должен стать исключением. Если мы перейдём к новым формам работы, всем будет проще.

Что касается кадровой политики, то без новых людей в команде не обойтись. Будут и перестановки сотрудников. Каких-то людей придётся понизить в должности, если во время моего отсутствия они заняли высокий пост по протекции. А кого-то, наоборот, двигать вперёд.

Мой подход в этом вопросе можно объяснить тремя понятиями: профессионализм, эффективность и лояльность. Под профессионализмом я понимаю соответствующее образование и опыт, под эффективностью — нацеленность на достижение результата, а под лояльностью — желание сотрудника работать на благо района.

— Вы можете за эти 2 рабочих дня оценить работу администрации в период вашего отсутствия?

— Первое. Финансовое положение как было тяжёлым, так и остаётся. Такое ощущение, что ничего не изменилось — как будто я и не уходил. Большое количество долговых обязательств, которые необходимо срочно отдавать. И проценты по кредитам. А КУИ не может продать объекты, запланированные к продаже. Детские садики необходимо ремонтировать. И это всё — реальные проблемы, которыми необходимо заниматься.

По кадрам я ещё разобраться не успел. Любой сотрудник администрации, приходящий ко мне с техническим вопросом, попадает на небольшое собеседование со мной. Я хочу понять, какими вопросами он занимается, какое образование имеет. Цель — понять картину кадрового состава. Я вижу новые лица и пока не могу понять, это лучше или нет. Сейчас на уровне исполнителей и среднего звена, среди тех, кто ко мне приходил, работа ведётся, больших заторов нет.

— За время вашего отсутствия районная администрация значительно изменилась в кадровом отношении?

— Да, действительно. Сократилось количество замов, появились новые отделы. Структура была очень сильно изменена, большую часть отделов возглавляют новые сотрудники.

— Как вы оцениваете работу исполнявших обязанности — Владимира Никулина и Людмилы Зиатдиновой?

— По новой структуре (администрации — прим. ред.) заместитель главы района Людмила Зиатдинова подчинила себе отделы экономики, инвестиций, ЖКХ. Я это связываю с её очень большой активностью. Я её знаю как неугомонного человека, который пытается сделать максимально возможное, для чего необходимо набрать максимальное количество функций. Она активно перемещается по району и области, решала вопросы по кадрам и перестановкам в администрации. Всё это говорит об энергичности конкретного человека. Но насколько оптимальна структура администрации, я буду смотреть своими глазами. И думать, насколько оптимально сосредотачивать в одних руках такое большое количество направлений.

Что касается работы Владимира Никулина, то мне его работу оценить сложно — в то время я был изолирован от происходящего в районе. До меня доходили только отголоски событий, что брат пошел на брата. Если бы я был здесь, то этого бы не произошло. Считаю, что во многом моё отсутствие стало катализатором различных процессов — люди почувствовали, что они могут друг с другом воевать и могут кого-то подвинуть. Думаю, что это было неправильным с обеих сторон — надо было заниматься работой, а не интригами.

— Владимир Никулин вернётся в Озёрский район?

— Насколько я знаю, Владимир Иванович уже давно работает в Москве. И если бы он вернулся в любой район — его бы везде считали ценным сотрудником. Принимая во внимание интриги, я не уверен, что ему понравилась муниципальная служба.

— Как вы оцениваете работу Юрия Минаева?

— Я уволил его за прогул (в 2009 году — прим. ред.) Он, правда, отсудился в моё отсутствие, но прогул был настоящим. Вдобавок перед своим увольнением он не выполнил несколько поручений, саботируя работу.

Я сегодня пришёл не для того, чтобы сводить счёты с кем бы то ни было. Времени прошло немало, многие вопросы были переосмыслены. Может быть, я не те поручения ему давал. Может быть, Минаев за это время тоже успел измениться. Я готов с любым человеком, по прошествии почти трёх лет, начать отношения с чистого листа и по-новому его оценивать. Если он будет адекватно работать и если он изменился, то будем дальше сотрудничать.

Я пока Юрия Минаева не видел — он в отпуске. Вернётся человек из отпуска, и я с ним, как и с любым другим, готов выстраивать взаимоотношения.

— Ваше отношение к тому, что заместитель главы района Юрий Минаев допустил незаконную предвыборную агитацию в телевизионном выступлении незадолго до выборов президента России?

— Я этот ролик не видел, но слышал про него. Считаю, что не все люди, вышедшие на митинг, были гомосексуалистами. Нельзя людей огульно обвинять. Это неправильно. Тем более нельзя использовать служебное положение для этого.

— Можете ли вы сказать, что ваша работа на посту главы района будет полностью прозрачна для озерчан?

— У меня, как и у других сотрудников администрации, нет никакого иммунитета от ответственности — уголовной, административной. Любой человек, который не удовлетворён деятельностью чиновника, имеет право потребовать разобраться в правомочности его действий. Я стараюсь разбираться в проблеме сразу, иначе бумаги будут ходить по кругу и ко мне же вернутся.

Для увеличения эффективности работы администрации у меня есть административные рычаги: буду расставаться с людьми, которые не хотят работать, и повышать тех, кто хорошо выполняет свои обязанности.

Конечно, часто люди приходят с проблемами, которые невозможно решить быстро, так как для их решения надо обращаться в различные службы, где не всегда можно встретить адекватное отношение и желание оперативно работать. Поэтому у кого-то может сложиться впечатление, что он обратился к Козлову, а тот ничего не решает. Ну что ж, будем стараться.

— Жизненный опыт последних лет, в том числе тюремное заключение, чем-то обогатил вас?

— Я сделал выводы — с кем можно общаться очень близко, а каких людей лучше избегать. В частности, проанализировал действия конкретного человека, который послужил исполнителем той провокации, из-за которой я оказался в тюрьме.

— Многих наших читателей интересует ваш рассказ о случившемся и то, почему Алексей Максимов, по прозвищу Бостон, работал в вашем близком окружении. 

— В процессе следственного разбирательства эта ситуация была всесторонне расследована. Напомню, что Алексей Максимов, которого вы называете Бостон, привёз в район инвестора. Чтобы понять, почему я отнёсся к этому так серьёзно, надо вспомнить обстановку тех лет, которая сложилась в Озёрском районе. Если вы помните, несколько месяцев была отключена горячая вода. И на заседаниях в правительстве МО меня регулярно пытали, когда же я её включу и заплачу долги, к которым я не имел никакого отношения. Перед выборами, как известно, все коммунальные предприятия района передали в подчинение городу. Это было сделано специально, чтобы таким образом лишить меня возможности влиять на ситуацию с коммунальными службами.

Именно поэтому деньги, которые могли прийти в район, были для меня хорошей приманкой. Меня познакомили с человеком, который тогда мне показался вполне заслуживающим доверия — это был корейский бизнесмен, у которого, по его собственным словам, имелся достаточно внушительный объём денежных инвестиций (порядка 40 млн долларов). Он намеревался вкладывать их в Каширском и Коломенском районах. Он присматривался также к лагерю «Лесная поляна». Как сообщили мне накануне сотрудники районной администрации, средств на открытие лагеря нет.

Туда съездила Людмила Зиатдинова и доложила, что лагерь находится в плачевном состоянии: часть территории, которая выходит к воде, отрезана от лагеря и передана прежним главой в аренду. Также там не было котельной и других необходимых элементов инфраструктуры. По сути, это место стало походить на гетто — там ничего не осталось, кроме полуразрушенных домиков. А ведь отдыхающие дети должны были пользоваться всей инфраструктурой: площадками, пляжем, столовой, корпусами. Тогда же, в числе прочих, и возникла идея о продаже «Лесной поляны». На вырученные деньги можно было выделить в районе подходящую территорию и обустроить её под детский лагерь.

За три копейки продавать его я не собирался, и поручил Людмиле Зиатдиновой проработать вопрос о реальной рыночной стоимости этого объекта. Если бы инвестор купил его за 100 миллионов рублей, мы могли бы и лагерь для детей сделать, и часть проблем с коммунальными долгами решить — накануне мы ездили в «Межрегионгаз», где нам сообщили, что долг района составляет 22 млн рублей, и если мы заплатим половину этой суммы, нам снова включат горячую воду, а остальную сумму мы сможем заплатить позже. Правда, учитывая то, что тогда был в разгаре очередной экономический кризис, больших надежд, что мы сможем реализовать лагерь, у меня не было.

Возможность для моего подкупа в этой сделке была исключена. Мы понимаем, что если чиновник продаёт что-либо дешевле рыночной стоимости, то покупатель «благодарит» его взяткой. Было бы нелогично подкупать меня, ведь я назвал максимально высокую стоимость, выгодную для района. Следовательно, всё произошедшее было сделано лишь для того, чтобы дискредитировать меня.

По средам я ездил в Москву. И в один из таких дней Алексей Максимов тоже оказался в столице, так как перед проведением сделки нас попросили предоставить определённые документы для того, чтобы начать предварительные процедуры по сделке — инвентаризацию и прочее. Необходимые бумаги подготовили юристы из администрации, а Максимов привёз их на встречу. Далее вы уже видели. Меня подловили в определённом месте. Средства, которые были названы задатком, я брать не хотел. Хочешь внести задаток — вези в район. Деньги я в руки не брал, но заглянул в пакет — этот момент записали на видео, и потом много раз повторяли по федеральным каналам.

— Как вы пережили тюремное заключение?

— Я провёл один год в Бутырской тюрьме. Про это знаменитое пенитенциарное заведение могу рассказывать долго, и даже была идея написать книгу. Первые дни тюрьмы — всегда шок. Представьте, что вы оказались запертым на собственной кухне. Только там нет привычных вещей, но есть кровать и туалет, и вы вместе с сокамерниками. Чтобы с этим справиться, я распланировал свой день. У меня был следующий график: с 8.00 до 15.00 — работа с профессиональной литературой и иностранный язык, после обеда — чтение художественной литературы.

Главное — надо было организовать свою жизнь так, чтобы заставить себя спать ночью, так как бессонница в тюрьме переживается особенно тяжело. Что касается окружавших меня людей, то они там разные: есть те, кто оступился — например, подрался. И есть закоренелые преступники. И я считаю правильным то, что в последнее время подследственных стали разделять на тех, кто впервые попал за решётку, и рецидивистов. А также на тех, кто сидит в тюрьме по экономическим статьям, и на тех, кто по уголовным. Мне, правда, не повезло — меня кидали по разным камерам и год не давали встретиться с семьёй. Таким образом, на меня оказывали давление.

Конечно, в тюрьме очень тяжёлые условия, зимой очень холодно. Одеяла очень тонкие, и самые предприимчивые обзаводятся несколькими. То же самое с матрасами. Чтобы не отобрали лишний матрас (спать на металлической решётке очень неудобно), заключённые заправляют пару матрасов в одну наволочку. Мелочей там нет — от этого там зависит жизнь.

Книги тоже удавалось получать с большим трудом. Я целую операцию разрабатывал, чтобы мне доставили нужную литературу. Можно читать книги только из тюремной библиотеки. Придёт раз в месяц женщина и спросит: что хотите прочитать? Пишешь авторов: Чехова, Достоевского, Толстого, Драйзера. И в результате получаешь только «Американскую трагедию», и то один том.

Как ни парадоксально, в камере осознал важность кроссвордов. Пока сидишь, надо тренировать мозги, пополнять словарный запас, и в этом кроссворды хорошо помогают.

— Вас оправдали присяжные Московского городского суда. А виновники этой истории понесут наказание?

— Сейчас я понимаю всю цепочку, но очень непросто будет доказать их вину. По делу выступило 19 человек — очевидно, в свидетели записали всю администрацию. Некоторые из свидетелей отвечали, что узнали о случившемся из СМИ. А кто-то по нескольку раз менял свои показания. Тот самый инвестор тоже выглядел очень неуверенно, и даже не мог подтвердить, были ли у него деньги для покупки.

— Что будет теперь с лагерем «Лесная поляна» и прочими объектами социальной сферы?

— Я не только не хотел продавать этот лагерь, но и критиковал Анатолия Почукаева на Совете депутатов района (в 2008-2009 годах — прим. ред.) за сдачу в аренду части его территории.

Нам обещали деньги на восстановление лагеря. Я хочу вникнуть, что понимается под восстановлением лагеря. Детям должна быть обеспечена полностью вся инфраструктура и возможность отдыха. И я бы хотел, чтобы в лагере был выход к воде.

Идея сейчас такая — получить из областного или федерального бюджета деньги, которые пойдут на восстановление лагеря.

— Как вы считаете, за оставшиеся 2 года вам удастся выполнить в полном объёме предвыборные обещания?

— Конечно, я буду реализовывать свои намерения, и планирую мероприятия по социально-экономическому развитию района на ближайшие 2 года.

Сколько я успею — столько и будет. 5 лет это не два года. Я намерен отработать свои полномочия полностью, и дальше принять решение по результатам своей работы — работать дальше. Если я взялся работать, я буду работать. Как минимум я буду работать до конца своего срока полномочий.

— Месяц назад в муниципальной газете был опубликован материал за подписью пресс-службы городской администрации, в котором вас назвали марионеткой «Флагмана», управляющей компании Индустриального парка «Озёры». Позже мэр Сергей Радонцев на вопрос журналиста «ОК» затруднился с ответом о том, знал ли он о данном материале собственной пресс-службы. Тем не менее, не могли бы вы прокомментировать этот тезис?

— От вас я услышал об этом впервые. Но, как уже говорил, я допускаю, что люди готовились к мифической избирательной кампании, в ходе которой пытались, очевидно, любой ценой победить, пусть и такими иезуитскими методами. Получается, что глава города этих слов не говорил и не подписывал. Тем более меня на тот момент в районе не было, и городская пресс-служба исходила из своих, предвыборных, соображений, направленных на зарабатывание очков.

Надеюсь, что таких моментов больше не будет со стороны людей Сергея Евгеньевича. Мы работаем вместе, кабинеты находятся рядом, и если он будет плохо обо мне писать, то как он будет мне в глаза смотреть? Поэтому я не думаю, что его люди будут как-то его подставлять.

Если вас интересует слово «марионетка» — то я скажу, что очень сильно ошибаются люди, которые употребляют это слово по отношению ко мне. Никогда в жизни марионеткой не был.

— Вы от «Флагмана» и господина Вершинина ничем и никак не зависите?

— Если вы помните, какое-то время я работал директором «Флагмана» — управляющей компании Индустриального парка «Озёры». Одним из пунктов моей предвыборной кампании было становление и развитие Индустриального парка. А ещё до этого с Алексеем Дмитриевичем были коммерческие взаимоотношения. Мы друг друга хорошо знаем. Он коренной озерчанин. У него есть свой бизнес, к которому я никакого отношения не имею. Я это ранее говорил и сейчас повторяю. У нас с ним нормальные человеческие отношения.

Ходили слухи, что он мне даёт какие-то указания. Но это не так. И если вы обратите внимание, мы никак с ним не пересекаемся.

— За это время вы общались с Сергеем Радонцевым?

— Да, конечно. Это было 10 мая. Общение было коротким: я только приехал, а он, узнав новость, зашёл ко мне в кабинет. Мы поздоровались и договорились о встрече в ближайшее время. И хотя наши кабинеты находятся рядом, за эти два дня нам не удалось поговорить. Я думаю, что будет встреча, на которой будет налажен нормальный диалог между районом и городом.

Я исповедую и исповедовал конструктивный подход, и если есть возможность о чём-то договориться в интересах района и сделать что-то полезное для людей, если я увижу адекватную позицию другой стороны, то я думаю, что проблем во взаимодействии с городским поселением не будет.

— Вы поддерживаете идею объединения района и города? Ваше отношение к этому?

— Это идея благая для нашего района, но, к сожалению, трудно реализуемая на практике. Допустим, и это будет просто, что глава города выигрывает выборы главы района или наоборот. Но потом получается, что депутаты должны сложить полномочия, т. е. самостоятельно сократить себе срок. У многих депутатов есть свои избиратели, которые их поддерживают. Кто будет отстаивать интересы избирателей?

С другой стороны, есть председатель совета городских депутатов, который себя считает значимой фигурой, и председатель райсовета, который тоже считает себя не менее важным человеком. Если по-русски спросить — кто из них круче? — то никто не даст ответа. Так же как и другие службы, сотрудники и т. д. И все хотят, чтобы объединились вокруг них. Когда такая ситуация начинает обостряться, то происходят непонятные вещи.

Но можно пойти по другому пути — пути оптимизации штатов двух администраций. Это не требует долгосрочных программ.

— Следили ли вы за политической ситуацией в стране? Что вы думаете по поводу многотысячных митингов и роста протестных настроений в обществе?

— Я всегда стараюсь следить за политической ситуацией. Но до Нового года был занят юридическими и судебными процедурами. В целом я считаю, что изменения нужны. И об этом все говорят: и те, кто против Путина, и те, кто за Путина, и сам Путин. И если они будут проведены грамотно, обществу это пойдёт только на пользу.

— Какое впечатление у вас от газеты «ОК»?

—  Я читал не все номера газеты. Интересоваться общественно-политической жизнью в Озёрах я начал после оправдательного приговора, когда понял, что переломный этап уже пройден. И после чтения газеты «ОК» у меня сложилось впечатление, что издание существует в двух лицах: главного редактора, чьи аналитические колонки мне нравилось читать, и корреспондентов Железнова и Журавлёва, чьи въедливые статьи с расследованиями полезны любому изданию.

Мне интересно читать первые две страницы. Газета, на мой взгляд, за последнее время стала социально-направленной и менее политизированной. Вы поднимаете проблемы — и это правильно, потому что вопросы работы ЦРБ дают мне возможность, как главе района, нормально на них реагировать.