Сиротские слёзы |
В редакцию обратились неравнодушные озерчанки — Лилия Щагина и Наталья Попова, — которые рассказали о судьбе двух сестёр — 7-летней Поли и 10-летней Леры. После скоропостижной кончины бабушки девочки остались круглыми сиротами
В редакцию обратились неравнодушные озерчанки — Лилия Щагина и Наталья Попова, — которые рассказали о судьбе двух сестёр — 7-летней Поли и 10-летней Леры. После скоропостижной кончины бабушки девочки остались круглыми сиротами. По словам женщин, они бы не пошли в газету, если бы единственный родственник девочек, двоюродный дед, не отправил всё их имущество, включая одежду, игрушки и фотоальбомы, на помойку.
Валерия, дочь от первого брака, воспитывалась с бабушкой, а её мать Оксана вышла замуж повторно — родилась ещё одна девочка — Полина. Семейная жизнь была недолгой — супруг скончался от воспаления лёгких, а спустя полгода не стало и 26-летней Оксаны. После её смерти опекунство над сёстрами взяла их бабушка Наталья Борисовна Кузина. Всю свою жизнь она проработала в торговле, и была сильной — «женщиной-грозой», как выразилась Лилия, пояснив, что Наталья никогда не давала в обиду внучек и делала для них всё возможное. Но любимая бабушка заболела, и, когда 16 апреля её отвезли в больницу, где она впала в кому, девочек сразу же поместили в приют «Гнёздышко». Полину забрали прямо из детского садика, а Леру — из школы. А 24 апреля бабушка скоропостижно скончалась. В сентябре ей исполнилось бы 50 лет...
У девочек остался один единственный родственник, брат Кузиной — Андрей Симанов. «Наталья Борисовна с братом вообще не контактировала. Когда мы были в морге и на похоронах, девочки постоянно за меня держались, а он к ним не то что не подошёл, но даже в их сторону и не посмотрел…» — волнуясь и сбиваясь, рассказала Наталья. «Он отказался от них полностью. Приехал, забрал у Леры ключ, так что она не смогла ни одежды взять, ни книжек, ни тетрадей. Ничего не отдал, установил железную дверь и больше не появлялся», — добавила эмоциональная Лилия. Женщины понимают, что родственник девочек не обязан брать над ними опеку и в принципе, если говорить строго формально, вообще не должен ничем помогать. Единственное, что их связывает, помимо кровного родства, — это муниципальная квартира. В одной из комнат двушки была прописана бабушка с внучками, в другой — её брат Андрей. По сути, это коммунальная квартира, и даже счета на оплату им приходили по отдельности.
Лилию и Наталью, как и других соседей, насторожило то, как стремительно стали развиваться события после кончины бабушки. «После смерти ещё и девяти дней не было, как он дверь поменял. Просто очень жалко девчонок», — говорит Лилия. Наталья добавляет: «На днях они с женой приехали. Я смотрю, выносят телевизор, уголок. Я ещё подошла, спросила: «Что будет с вещами? Может, что-то девочкам передать надо? Лена (супруга Андрея — прим. ред.) сказала, что якобы приходили из органов опеки, сделали опись имущества и сказали, чтобы забрали себе то, что надо, а остальное выкинули и сделали санобработку квартиры». Хотя выкинуть вещи никто не имел права — при этом должен был присутствовать участковый. Но он, по словам Натальи, находится на учёбе, а тот, кто его замещает, находился на больничном. В любом случае женщины осуждают поступок Андрея Симанова и не верят, что органы опеки дали им санкции на подобное. «Все вещи, что находились в квартире, покупала Наталья Борисовна и родители девочек. И то, что сейчас они половину забирают и выкидывают, вообще бесчеловечно. Ведь всё бы предназначалось детям. Там и уголок хороший, и телевизор, и стенка», — говорит Наталья. «А зимние вещи! Зимой в чём они ходить будут? Там такие вещички у них хорошие. Их же бабушка одевала с иголочки», — подхватывает Лилия.
Реакция этих женщин, на глазах которых росли Полина и Лера, понятна. Как рассказала Наталья, вещи, игрушки и альбомы из квартиры выносили какие-то незнакомые люди. На просьбу отдать ей хотя бы фотографии они ответили отказом, сказав, что это их попросили выкинуть вещи на мусорку. При этом, по словам Натальи, позднее она обошла окрестные помойки, но вещей не обнаружила.
«Просто-напросто хочется сказать, что такое халатное отношение к детям переходит все границы! У девочек же больше никого нет, кроме них. Я понимаю, что они не хотят их ни удочерять, ни опекунство брать, но так поступить… А всё везде говорят: «Дети — наше будущее!» А какое у них будущее будет? Дети будут всю жизнь обижены на всех. Ни вещей не оставили, ни поддержки никакой не оказали, разве так можно?» — разводит руками Лилия. Подхватывая мысль подруги, Наталья добавляет: «И так их судьба обидела, ещё и такое отношение!» По словам женщины, она проживает в этом подъезде уже 14 лет, и «за всё это время Симанов там не появлялся, фактически он только оплачивал свои счета за квартиру». Так как после отправки девочек в приют дверь заменили, вещи выкинули и начали ремонт, соседки стали переживать, что Лера и Поля вообще лишатся своей жилплощади. Ведь от нерадивого деда сироты, пожалуй, могут ждать чего угодно.
Когда материал уже готовился к печати, соседки сообщили, что в квартире, где проживали девочки, поселилась семья, которая сняла её у Симанова. Дать оценку всей этой ситуации «ОК» попросил специалистов. Сначала мы обратились к представителю Уполномоченного по правам человека в МО по Озёрскому району Лидии Косаревой, которая, в свою очередь, связалась с заведующей отделом опеки и попечительства Ольгой Алениной. В телефонном разговоре Ольга Алексеевна сообщила Лидии Александровне, что Андрей Симанов пообещал купить в комнату девочек новую мебель, когда выкинет старую. Также Аленина сказала, что одобряет намерение Симановых сдать квартиру внаём, т. к. доходы от этого позволят оплачивать коммунальные платежи. В целом же Аленина заверила Косареву в том, что ситуация под контролем, и даже упрекнула собеседницу, что та прислушивается к чьим-то суждениям. На это Лидия Косарева ответила ей, что должна проверять подобную информацию по долгу службы.
Когда я связался со службой опеки и попечительства и попросил заведующую ответить на несколько вопросов по поводу девочек, Ольга Аленина — ещё даже не услышав вопрос — сказала, что я «занимаюсь инсинуациями». Доводы в пользу того, что я лишь выполняю свою работу — хочу получить официальный комментарий по поводу той информации, которую сообщили редакции Наталья и Лилия, — сработали, и мы всё-таки встретились, хотя мотивы обвинений остались загадкой и лишь укрепили предположение о том, что в этой истории не всё так просто. Одна из сотрудниц отдела опеки и попечительства рассказала, что Андрей Симанов был в приюте и предлагал Полине с Лерой забрать любые свои вещи — одежду, велосипед и пр., но девочки отказались, т. к. в приюте им всего хватает. Эта версия полностью противоречит тому, что рассказывали Лилия и Наталья.
В целом из сказанного мне Ольгой Алексеевной сложилось впечатление, что проблема, на её взгляд, высосана из пальца, а соседки подняли весь шум «из-за того, что они банты не взяли девчачьи». «Вот жили они, не тужили. Всё — слава богу. Бабушка очень хорошо одевала своих внучек, у них действительно очень много вещей, но не так уж и много, как казалось бы. Бабушка жила достаточно скромно в своей квартире. «У них не было «евроремонта» и дорогих вещей», — стала пояснять Аленина. Но на вопрос о том, имел ли Симанов право выкинуть вещи девочек, более или менее чёткий ответ удалось получить лишь после объяснения сотрудникам отдела опеки про свои профессиональные обязанности и возможности. Ольга Алексеевна давила на то, что дело не стоит внимания не только журналистов, но и соседей. Причём, по её словам, Лилия и Наталья в своём желании помочь девочкам явно не находят понимания среди других соседей: «Есть достаточно большая группа соседей, которая не понимает, зачем этот шум. И я спра шиваю: зачем всё это нужно? Эти звонки, походы, мне уже уполномоченная по правам звонила! Зачем это нужно? Всё хорошо! Сейчас дождёмся медико-педагогической комиссии, и девчонки поедут в замечательнейший детский дом».
На вопрос, смогут ли девочки забрать какие-нибудь свои вещи в детдом, Ольга Аленина не была готова ответить, т. к. ей нужно было уточнить это у заведующего учреждением. Возникает вопрос: почему люди, чьей профессией является устройство жизни маленьких обделённых детей, не сделали этого раньше? Ведь они подтверждают, что у девочек много хорошей одежды, есть игрушки, фотографии, которые могли бы остаться им на память. Девочки уже не в том возрасте, чтобы забыть маму, папу и бабушку. Но теперь, из-за такого равнодушного отношения родственников и органов опеки, их образы останутся лишь в памяти и с годами станут всё более и более расплывчатыми и неуловимыми. «Я понимаю, если бы от бабушки бриллианты остались, но тапочки стоптанные…», — сказала другая сотрудница отдела опеки, сидевшая за столом напротив.
В ходе разговора выяснилось и то, что сотрудники отдела опеки не знают, что вещи выкинули, а квартира уже сдаётся. Вещи, по словам Алениной, должны быть сохранны до совершеннолетия девочек, когда они смогут вернуться в свою квартиру. Но это произойдёт в том случае, если органы опеки признают их пригодными к хранению. Но если это «стул на одной ножке, например», как сказала Ольга Аленина, то хранить их нет смысла. В нашем случае так и произошло — опека дала добро на то, чтобы вещи отправились на свалку. Хотя односложного ответа на вопрос, можно было ли так поступать с вещами, я не получил. Ольга Алексеевна пояснила, что любая замена мебели может происходить только под контролем органов опеки: «Выбросил диван — поставь новый! И диван уже будет записан как собственность девочек».
По поводу сдачи квартиры внаём Аленина сказала: «Составляется договор коммерческого найма с участием отдела опеки и попечительства, учреждения, в котором находятся дети, и квартиросъёмщика. В договоре чётко обговаривается, сколько денег идёт на личные счета детей, сколько на коммунальные платежи и пр.» Если сдача жилья произошла без согласия отдела опеки и попечительства (а фактически это уже произошло), Ольга Алексеевна пообещала «бомбить правоохранительные органы», чтобы права девочек не нарушались. Правда, в квартире уже проживают люди, поэтому действовать органам опеки и полиции придётся оперативно.
В конце беседы Ольга Аленина заверила, что с Салтыковским детским домом, куда отправят девочек, налажен хороший контакт, и что она лично дважды в год будет присылать туда выписки из домовой книги и акты обследования комнаты девочек, которая будет закреплена за ними.
Проследит ли служба опеки за тем, чтобы родственник сирот купил новую мебель взамен выброшенной, в каком состоянии она будет через 8 лет, когда Лере исполнится 18, и вообще сохранится ли эта комната за девочками — все эти вопросы остаются открытыми. Впрочем, Ольга Алексеевна пообещала следить за ситуацией, а неравнодушные соседки — Лилия и Наталья — собираются навещать девочек в детдоме.
Валерия, дочь от первого брака, воспитывалась с бабушкой, а её мать Оксана вышла замуж повторно — родилась ещё одна девочка — Полина. Семейная жизнь была недолгой — супруг скончался от воспаления лёгких, а спустя полгода не стало и 26-летней Оксаны. После её смерти опекунство над сёстрами взяла их бабушка Наталья Борисовна Кузина. Всю свою жизнь она проработала в торговле, и была сильной — «женщиной-грозой», как выразилась Лилия, пояснив, что Наталья никогда не давала в обиду внучек и делала для них всё возможное. Но любимая бабушка заболела, и, когда 16 апреля её отвезли в больницу, где она впала в кому, девочек сразу же поместили в приют «Гнёздышко». Полину забрали прямо из детского садика, а Леру — из школы. А 24 апреля бабушка скоропостижно скончалась. В сентябре ей исполнилось бы 50 лет...
У девочек остался один единственный родственник, брат Кузиной — Андрей Симанов. «Наталья Борисовна с братом вообще не контактировала. Когда мы были в морге и на похоронах, девочки постоянно за меня держались, а он к ним не то что не подошёл, но даже в их сторону и не посмотрел…» — волнуясь и сбиваясь, рассказала Наталья. «Он отказался от них полностью. Приехал, забрал у Леры ключ, так что она не смогла ни одежды взять, ни книжек, ни тетрадей. Ничего не отдал, установил железную дверь и больше не появлялся», — добавила эмоциональная Лилия. Женщины понимают, что родственник девочек не обязан брать над ними опеку и в принципе, если говорить строго формально, вообще не должен ничем помогать. Единственное, что их связывает, помимо кровного родства, — это муниципальная квартира. В одной из комнат двушки была прописана бабушка с внучками, в другой — её брат Андрей. По сути, это коммунальная квартира, и даже счета на оплату им приходили по отдельности.
Лилию и Наталью, как и других соседей, насторожило то, как стремительно стали развиваться события после кончины бабушки. «После смерти ещё и девяти дней не было, как он дверь поменял. Просто очень жалко девчонок», — говорит Лилия. Наталья добавляет: «На днях они с женой приехали. Я смотрю, выносят телевизор, уголок. Я ещё подошла, спросила: «Что будет с вещами? Может, что-то девочкам передать надо? Лена (супруга Андрея — прим. ред.) сказала, что якобы приходили из органов опеки, сделали опись имущества и сказали, чтобы забрали себе то, что надо, а остальное выкинули и сделали санобработку квартиры». Хотя выкинуть вещи никто не имел права — при этом должен был присутствовать участковый. Но он, по словам Натальи, находится на учёбе, а тот, кто его замещает, находился на больничном. В любом случае женщины осуждают поступок Андрея Симанова и не верят, что органы опеки дали им санкции на подобное. «Все вещи, что находились в квартире, покупала Наталья Борисовна и родители девочек. И то, что сейчас они половину забирают и выкидывают, вообще бесчеловечно. Ведь всё бы предназначалось детям. Там и уголок хороший, и телевизор, и стенка», — говорит Наталья. «А зимние вещи! Зимой в чём они ходить будут? Там такие вещички у них хорошие. Их же бабушка одевала с иголочки», — подхватывает Лилия.
Реакция этих женщин, на глазах которых росли Полина и Лера, понятна. Как рассказала Наталья, вещи, игрушки и альбомы из квартиры выносили какие-то незнакомые люди. На просьбу отдать ей хотя бы фотографии они ответили отказом, сказав, что это их попросили выкинуть вещи на мусорку. При этом, по словам Натальи, позднее она обошла окрестные помойки, но вещей не обнаружила.
«Просто-напросто хочется сказать, что такое халатное отношение к детям переходит все границы! У девочек же больше никого нет, кроме них. Я понимаю, что они не хотят их ни удочерять, ни опекунство брать, но так поступить… А всё везде говорят: «Дети — наше будущее!» А какое у них будущее будет? Дети будут всю жизнь обижены на всех. Ни вещей не оставили, ни поддержки никакой не оказали, разве так можно?» — разводит руками Лилия. Подхватывая мысль подруги, Наталья добавляет: «И так их судьба обидела, ещё и такое отношение!» По словам женщины, она проживает в этом подъезде уже 14 лет, и «за всё это время Симанов там не появлялся, фактически он только оплачивал свои счета за квартиру». Так как после отправки девочек в приют дверь заменили, вещи выкинули и начали ремонт, соседки стали переживать, что Лера и Поля вообще лишатся своей жилплощади. Ведь от нерадивого деда сироты, пожалуй, могут ждать чего угодно.
Когда материал уже готовился к печати, соседки сообщили, что в квартире, где проживали девочки, поселилась семья, которая сняла её у Симанова. Дать оценку всей этой ситуации «ОК» попросил специалистов. Сначала мы обратились к представителю Уполномоченного по правам человека в МО по Озёрскому району Лидии Косаревой, которая, в свою очередь, связалась с заведующей отделом опеки и попечительства Ольгой Алениной. В телефонном разговоре Ольга Алексеевна сообщила Лидии Александровне, что Андрей Симанов пообещал купить в комнату девочек новую мебель, когда выкинет старую. Также Аленина сказала, что одобряет намерение Симановых сдать квартиру внаём, т. к. доходы от этого позволят оплачивать коммунальные платежи. В целом же Аленина заверила Косареву в том, что ситуация под контролем, и даже упрекнула собеседницу, что та прислушивается к чьим-то суждениям. На это Лидия Косарева ответила ей, что должна проверять подобную информацию по долгу службы.
Когда я связался со службой опеки и попечительства и попросил заведующую ответить на несколько вопросов по поводу девочек, Ольга Аленина — ещё даже не услышав вопрос — сказала, что я «занимаюсь инсинуациями». Доводы в пользу того, что я лишь выполняю свою работу — хочу получить официальный комментарий по поводу той информации, которую сообщили редакции Наталья и Лилия, — сработали, и мы всё-таки встретились, хотя мотивы обвинений остались загадкой и лишь укрепили предположение о том, что в этой истории не всё так просто. Одна из сотрудниц отдела опеки и попечительства рассказала, что Андрей Симанов был в приюте и предлагал Полине с Лерой забрать любые свои вещи — одежду, велосипед и пр., но девочки отказались, т. к. в приюте им всего хватает. Эта версия полностью противоречит тому, что рассказывали Лилия и Наталья.
В целом из сказанного мне Ольгой Алексеевной сложилось впечатление, что проблема, на её взгляд, высосана из пальца, а соседки подняли весь шум «из-за того, что они банты не взяли девчачьи». «Вот жили они, не тужили. Всё — слава богу. Бабушка очень хорошо одевала своих внучек, у них действительно очень много вещей, но не так уж и много, как казалось бы. Бабушка жила достаточно скромно в своей квартире. «У них не было «евроремонта» и дорогих вещей», — стала пояснять Аленина. Но на вопрос о том, имел ли Симанов право выкинуть вещи девочек, более или менее чёткий ответ удалось получить лишь после объяснения сотрудникам отдела опеки про свои профессиональные обязанности и возможности. Ольга Алексеевна давила на то, что дело не стоит внимания не только журналистов, но и соседей. Причём, по её словам, Лилия и Наталья в своём желании помочь девочкам явно не находят понимания среди других соседей: «Есть достаточно большая группа соседей, которая не понимает, зачем этот шум. И я спра шиваю: зачем всё это нужно? Эти звонки, походы, мне уже уполномоченная по правам звонила! Зачем это нужно? Всё хорошо! Сейчас дождёмся медико-педагогической комиссии, и девчонки поедут в замечательнейший детский дом».
На вопрос, смогут ли девочки забрать какие-нибудь свои вещи в детдом, Ольга Аленина не была готова ответить, т. к. ей нужно было уточнить это у заведующего учреждением. Возникает вопрос: почему люди, чьей профессией является устройство жизни маленьких обделённых детей, не сделали этого раньше? Ведь они подтверждают, что у девочек много хорошей одежды, есть игрушки, фотографии, которые могли бы остаться им на память. Девочки уже не в том возрасте, чтобы забыть маму, папу и бабушку. Но теперь, из-за такого равнодушного отношения родственников и органов опеки, их образы останутся лишь в памяти и с годами станут всё более и более расплывчатыми и неуловимыми. «Я понимаю, если бы от бабушки бриллианты остались, но тапочки стоптанные…», — сказала другая сотрудница отдела опеки, сидевшая за столом напротив.
В ходе разговора выяснилось и то, что сотрудники отдела опеки не знают, что вещи выкинули, а квартира уже сдаётся. Вещи, по словам Алениной, должны быть сохранны до совершеннолетия девочек, когда они смогут вернуться в свою квартиру. Но это произойдёт в том случае, если органы опеки признают их пригодными к хранению. Но если это «стул на одной ножке, например», как сказала Ольга Аленина, то хранить их нет смысла. В нашем случае так и произошло — опека дала добро на то, чтобы вещи отправились на свалку. Хотя односложного ответа на вопрос, можно было ли так поступать с вещами, я не получил. Ольга Алексеевна пояснила, что любая замена мебели может происходить только под контролем органов опеки: «Выбросил диван — поставь новый! И диван уже будет записан как собственность девочек».
По поводу сдачи квартиры внаём Аленина сказала: «Составляется договор коммерческого найма с участием отдела опеки и попечительства, учреждения, в котором находятся дети, и квартиросъёмщика. В договоре чётко обговаривается, сколько денег идёт на личные счета детей, сколько на коммунальные платежи и пр.» Если сдача жилья произошла без согласия отдела опеки и попечительства (а фактически это уже произошло), Ольга Алексеевна пообещала «бомбить правоохранительные органы», чтобы права девочек не нарушались. Правда, в квартире уже проживают люди, поэтому действовать органам опеки и полиции придётся оперативно.
В конце беседы Ольга Аленина заверила, что с Салтыковским детским домом, куда отправят девочек, налажен хороший контакт, и что она лично дважды в год будет присылать туда выписки из домовой книги и акты обследования комнаты девочек, которая будет закреплена за ними.
Проследит ли служба опеки за тем, чтобы родственник сирот купил новую мебель взамен выброшенной, в каком состоянии она будет через 8 лет, когда Лере исполнится 18, и вообще сохранится ли эта комната за девочками — все эти вопросы остаются открытыми. Впрочем, Ольга Алексеевна пообещала следить за ситуацией, а неравнодушные соседки — Лилия и Наталья — собираются навещать девочек в детдоме.
Текст: Иван Железнов
iz@ozery-krai.ru
iz@ozery-krai.ru
