«Озёры-Инфо» публикует телефонное интервью с отцом Евгением, состоявшееся в начале июня этого года, сразу после установки на Храм нового купола и креста. Тогда, по разным причинам, этот текст не был опубликован, но мы исправляем ошибку и делаем это сегодня.

— На фотографиях, которые доступны в интернете, видно, что купол стоит на вёдрах. Он настолько мало весит?

— Вёдра — это просто подставка для того, чтобы не сломать нижнюю юбку, которая прикрывает барабан. Поэтому поставили не на доски, а на то, что под руку попалось строителям.

Из стекловолокна сделан барабан, который поставили сверху. А на него поставили маленький куполок. Он облицован нержавейкой, на которую нанесли нитрит титана. А в основе своей всё состоит из металлоконструкций.

— А крест деревянный или из металла?

— Крест, конечно, металлический — из профиля. Облицован нержавейкой. И покрыт окислом титана — это практически гальваника. Такой эффект получается при определённой температуре. Он делается в вакуумной среде. Определённая температура, определённое время — и получается этот эффект.

— Где был изготовлен купол?

— Это чуть ли не каждый металлургический завод может делать. Нам делали специалисты из Волгодонска. Оттуда пришло листовое железо и уголки. На месте варили купол.

Не было никаких объёмных конструкций, кроме восьми частей барабана. Для его изготовления делали форму и отливали по ней, чтобы соблюсти все архитектурные решения прошлого купола.

— Т. е. этот малый купол повторяет старый купол?

— Да, этот купол повторяет старый. Но тот, что стоял на храме до этого — не старый купол, а остатки от него. Там был не пропорциональный крест, а самоделка из какого-то алюминиевого профиля с уголками и саморезами. И не хватало плешки — это отлив около креста. Из-за этого вся вода по центру из-под креста текла внутрь. И весь купол начал гнить изнутри. Это продолжалось, конечно, десятками лет. Он сгнил не за год, не за два, а за длительное время.

На тот момент, когда мы туда залезли и посмотрели, было принято решение, что купол подлежит замене. Иначе он мог лет через 5 или 6 упасть кому-нибудь на голову.

— Когда был последний ремонт Храма?

— Сложно сказать. Но если учесть, что сам Храм был построен в конце ХIХ века, я думаю, что какой-то ремонт всё же производился. Он был крыт, скорее всего, медью, потому что на старых чёрно-белых фотографиях у него была тёмная, практически чёрная крыша. А сейчас он был покрыт оцинковкой — даже не оцинковкой, а чёрным железом, но покрашенным серебрянкой. И это железо наполовину сгнило.

На большом куполе железо относительно хорошо сохранилось, но было множество щелей — купол, как говорят, «светился». Изнутри смотришь на свет — а он светится. У этой кровли было много недостатков. Было принято решение кровлю оставить, и поверх облицевать нержавейкой — так называемая облицовочная кровля по каркасу.

А верхний купол разобрали — он был наполовину деревянным. И барабан был сам деревянный.

Интересно то, что нашли 3 копейки 1940 года под основанием барабана. Т. е. ремонт барабана и купола проводился не раньше 1940 года. Но если учесть, что в 1947 году передали приходу, то вполне возможно, что в 50-х годах прошлого столетия проводится ремонт.

— Насколько корректна информация о том, что здание Храма принадлежит государству? Здание является собственностью церкви?

— На данный момент нет. Сейчас любой памятник культуры и архитектуры находится под охраной государства. И до сих пор ещё ни один не передан в собственность Русской Православной Церкви. По-моему, только один монастырь в Кижах передан, и то по настоянию Путина. А так ещё ни один памятник в России не передан в собственность. Какое-нибудь бессрочное пользование — такое есть, а других вариантов нет.

— Т. е. вам для проведения ремонта необходимо было проводить согласование с госчиновниками?

— Да

— Это большой объём работы?

— Огромный. Может занимать времени до нескольких лет.

— Как долго вы готовились к проведению ремонта?

— В течение года, наверное. Я был назначен в марте прошлого года, и уже весной приехал специалист, которые всё измерил. И с мая прошлого года начались подготовительные работы.

— Когда наступила активная фаза? Замена окон входила в активную фазу?

— Окна — да, входили в подготовительную работу. Т. е. началось всё с замены окон — строились леса внутри помещений. Теперь и крыша. Но это не завершение. У нас впереди ремонт фасада...

— На какое время запланирован ремонт фасада, и из каких средств он будет финансироваться?

— Всех только и интересует, на какие средства будет финансироваться. На спонсорские.

— Т. е. вам оказывают пожертвования?

— «Оказывают» — это громко сказано. Участвуют в ремонте и в реставрации.

— Вы можете назвать имена спонсоров, компаний, организаций?

— Ну, в частности, глава города. Активный помощник в этом деле.

— Он выделяет собственные личные средства или распределяет муниципальные?

— Вы, наверное, этот вопрос должны ему задать. Откуда он берёт деньги, куда он... и всё прочее. Меня этот вопрос не интересовал. Вообще, по-моему, это не корректно.

— Почему же? Одно дело личные средства — я думаю, что все понимают. Другое дело — муниципальные…

— Здесь я ничего не скажу, потому что понятия не имею, откуда человек берёт деньги. И спрашивать я это даже не пытался. Каким это образом происходит...

Может быть, ищутся какие-либо спонсоры — главе всё же виднее, где какие есть люди, кто хочет помочь, а кто нет. Я знаю, что он человек православный и заботится о том, чтобы Храм восстанавливался.

И не только здесь он помогал. И в Бабурино строится Храм — он помогал, и в Белых Колодезях. Вообще человек помогает Храму. Не скажу, что что-то архибольшое, но помогает и, во всяком случае, стремится это делать. У нас в Озёрах таких людей можно посчитать по пальцам одной руки, и то пальцев окажется слишком много. Фактически речь идёт о единицах.

— Вы начали говорить о следующем этапе — ремонте фасада. Уже известно, когда он будет проводиться?

— Всё зависит от финансирования. Какой толк будет от планирования, если не будет денег? Дальнейшая реставрация будет зависеть от поступления средств.

Как думают многие, Епархия или Патриархат выделяют средства — это огромнейшая глупость. Всё делается на пожертвования. Сам приход еле-еле себя содержит — и то с натягом. Всё остальное — это средства извне. Добрые люди ещё на свете существуют.

— Почему планируется изменить цвет Храма? Это будет в его истории впервые?

— Мы с Максимом Муромским готовим материал по этой теме. Мы изучали цвет фасада, каким он был раньше. Брали образцы слоёв краски — среди них есть и светло-зелёный, и тёмно-зелёный, и даже жёлтый цвет. Скорее всего, что какая была тогда краска — такой и покрасили.

Сейчас он покрашен фасадной краской, которая быстро выцвела. А до этого был ярко-синим. Это была масляная краска начала 90-х или, может быть, конца 80-х годов. Эта масляная краска полностью сгубила фасад здания, и у него теперь отваливается штукатурка. Я даже сомневаюсь, что в то время у батюшки была возможность выбирать цвет или нечто подобное. Какую пожертвовали краску — такой и покрасили. Если брать 40-е или 50-е годы — то тем более. Но зелёный цвет в слоях присутствовал.

При этом зелёный цвет был выбран не случайно — у нас есть проект реставрации, который согласован с Министерством культуры. В нём есть чёткое цветовое решение. И купол тоже не случайно золотым теперь выглядит, кровля колокольни тоже будет золотистым цветом. А сама крыша будет тёмно-зелёной, и храм будет белый с зелёным.

Троичный цвет — это зелёный, поэтому и все храмы троичные красятся в зелёные цвета. Так же и храмы преподобных — Сергиевский, Серафима Саровского. В Горах у нас Храм тоже зелёный.

— Вы сказали белый с зелёным. Т. е. фасад будет не чистого зелёного цвета?

— Вы сейчас смотрите на Храм и у вас не всё голубое, а бело-голубое. Пилоны, столбы, откосы выделены белым цветом. А так основной фон синий.

— Помимо фасада, что будет ещё сделано в Храме?

— Изначально любой строитель начинает ремонт с кровли для того, чтобы был отремонтирован внешний вид здания. Потом это будет изгородь. Затем благоустройство. Дальше начнётся реконструкция внутрихрамового пространства. И замена полов, всех коммуникаций, заканчивая электропроводкой, системами сигнализации и видеонаблюдения. Всё это будет монтироваться скрыто, чтобы они не портили внешний вид.

И после того, как всё будет завершено, будут переписаны росписи храма. Нынешние росписи не древние — они современные. В 50-60-х годах прошлого столетия они расписывались. Писались художниками советского периода. Написаны канонически где-то не совсем... Такая вот особенная роспись.

И краски. Написаны маслом. Обычно фрески в храмах пишут тендером или силикатными красками. Но в то время чем было, тем и писали. Писали маслом, а масло имеет свойство выцветать. В связи с этим множество росписей поменяли свою цветовую гамму. Голубой стал серым, красный стал коричневым и так далее.

Все сюжеты останутся на своих местах, но они будут полностью обновлены.

— Будет ли при этом сниматься старая штукатурка или рисоваться поверх существующей?

— Здесь вопрос в другом. Из-за негерметичности кровли в храме множество подтёков, трещин, отслоений. Всё будет зависеть от того, насколько крепко держится штукатурка. Т. е. будет проведена реставрация — в тех местах, где она отваливается, штукатурка будет отбиваться, зачищаться, класться заново, а сама фреска будет реставрироваться.

Но это всё в будущем — планы такие существуют, и они являются грандиозными.

— Вы правы, это прямо сказка какая-то…

— Сказка, не сказка, а это всё делать нужно. Ну а потом — Храм будет приведён в порядок, в нём напишутся иконы новые, всё придёт в должный вид и будет выглядеть так, как оно должно выглядеть. Только тогда будет идти речь о строительстве недостающей части...

— Колокольни?

— Да, имеется в виду колокольня. Раньше это делать не имеет смысла. Не сделав одно, зачем делать другое?

— Несколько лет назад чиновники заявляли о скором строительстве колокольни. Готовили даже сметы... Почему этого не произошло?

— Эти чиновники не готовы были выложить около 100 млн руб. Объект достаточно крупный, для его строительства необходимо провести множество подготовительных работ. Одного бетона надо в землю на 30 миллионов зарыть. Это только постройка. А если ещё росписи, иконы и всё прочее — то зашкаливает за 200 миллионов по предварительной смете проекта Министерства культуры.

— Это просто огромные суммы денег...

— Да. И те наши власти, которые пытались обещать построить этот храм за какой-то период времени — они либо не представляли, куда ввязываются, либо это был некий пиар, как сейчас модно говорить.

— В какую сумму уже сейчас обошёлся ремонт храма?

— Я не считал. Не плюсовал, да и думаю — зачем это кому-то знать? Сумма большая.

— Стоимость ремонта сопоставима с ценой постройки, к примеру, колокольни, или речь идёт о суммах, которые в разы меньше?

— Естественно, речь идёт о суммах, которые в разы меньше. Мы ведём речь о ремонте небольшого участка. Всего-навсего куполочка. Или вставить окна. У нас только строительство лесов внутри обошлось порядка в полмиллиона. Это просто приобрести и поставить деревянные леса. Это гораздо дешевле, чем железные. Ушло 2 месяца, чтобы их собрать. А это заработные платы рабочим.

Сами окна. Они снизу кажутся маленькими. На самом деле они 1,3 м в ширину и 4 с лишним в высоту. Т. е. это довольно огромные окна, а их 12. Если вы делали когда-нибудь ремонт, то представите, что они обошлись нам недёшево. Я сейчас точно не помню, но где-то около 300 тысяч. И так далее, и далее... Плюс ещё и разборка лесов. И ещё зарплаты рабочим. И, соответственно, набегает и набегает…

Сейчас больших средств потрачено тоже много. Одна смета только на 3 миллиона плюс ещё расходные материалы.

— И ещё работа, установка...

— Да. Вот кран, который приезжал ставить — 65 тысяч только за то, чтобы он приехал из Москвы. Там всё элементарно — 300 рублей за километр. А из Москвы сюда ехать не близко. Я не задавался целью посчитать затраты, но получается немало.

P. S. В конце нашего общения отец Евгений выразил пожелание «поменьше озвучивать цифр», и аргументировал это тем, что «вы можете сказать что-то лишнее, добавить от себя». По его мнению, знание того, во сколько обходится реальный ремонт Храма, «людям ни к чему», потому что у прихожан возникает «ошибочное мнение, что за счёт их средств это и происходит». На самом деле, как рассказал священник, то, что собирают прихожане — «это одна сотая, даже если не тысячная. Собрали 10 тысяч, а надо ого-го — надо миллионы». В этой связи отец Евгений даже засомневался, «насколько корректно это к людям, которые помогают... Т. е. их опустить до какой-то степени…»